За что критиковали Билли Грэма после поездки в Советский Союз
В 1982 году, когда Билли Грэм посетил Советский Союз, приняв приглашение правительства проповедовать Евангелие, на него обрушился шквал критики. Несмотря на то, что он встречался с сибирской семёркой, диссидентами-пятидесятниками, которые получили политическое убежище, впоследствии цитировались слова Грэма о том, что он «лично не видел никаких подтверждений преследований на почве религиозных убеждений». Были те, кто назвал его «предателем». Но он продолжал утверждать, что поехал бы проповедовать куда угодно, если бы его свободы провозглашать Евангелие там не ограничивались. Вернувшись, он заявил, что был свидетелем движения руки Божьей в Советском Союзе. За это на него обрушились обвинения в наивности и в том, что он стал «орудием Советской пропагандистской машины».
К 1990 году, уже после падения Советского Союза, дальновидность Билли Грэма получила подтверждение после слов президента Джорджа Буша старшего, произнесённых в эфире Национального религиозного радиовещания: «Восемь лет назад один из величайших посланников Господа, преподобный Билли Грэм, отправился в поездку по Восточной Европе и Советскому Союзу, и по возвращении объявил о движении к увеличению религиозных свобод. Вероятно, он распознал их задолго до нас всех, потому что нужно быть мужем Божьим, чтобы почувствовать движение руки Божьей в самом начале».
Миллионам людей, последовавшим за ним, Грэм казался больше самой жизни, и представителем наших жизней. У него была понимающая жена, которая мирилась с его бесконечными разъездами, двое сыновей, прошедших период бунтарства в поисках себя, две дочери, пережившие травму в результате развода. Он сражался с проблемами со здоровьем, периодически страдал от неуверенности в себе, и проблемами организации. Но как только он оказывался за кафедрой, перед малой ли группой в Белом доме или Кремле, или перед миллионной аудиторией, собравшейся в Корее или Центральном Парке, происходило нечто невероятное. Все жизненные неурядицы улетучивались, и он сосредотачивался на том, что знал наверняка: Евангелие Иисуса Христа меняет жизни.
Путешествия по миру постепенно приглушили юношеский антикоммунизм Грэма. Его мечта проповедовать по другую сторону железного занавеса в итоге сбылась, благодаря вмешательству врача-эмигранта венгерского происхождения Александра Харасти. Пять лет подряд Харасти подключал все свои контакты в Венгрии, и в последнюю минуту Грэм потянул за некоторые ниточки в Белом доме под руководством Картера.
В 1977 году визит выглядел достижением с точки зрения всех заинтересованных лиц — Грэма, правительства Венгрии, лидеров католической, реформаторской и свободной церквей, и даже лидеров иудейской общины. Харасти выгодно преобразовал этот успех в приглашение посетить через год Римскую католическую церковь в Польше — успешную поездку, которая в итоге смягчила межрелигиозные отношения в этой стране.
Ещё в 1963 году Грэм открыто выступал против гонки ядерных вооружений, но в ходе этой поездки посещение Освенцима произвело на него настолько глубокое впечатление, что тема мира во всём мире стала постоянной темой в публичных выступлениях.
Это открыло двери в Советский Союз, который после долгих размышлений пригласил Грэма посетить мирную конференцию в 1982 году. Получив разрешение Белого дома под руководством Рональда Рейгана, Грэм дал понять, что склонен его принять, но под сильным давлением Госдепартамента, других евангелистов и его собственной организации отклонит его. Он всё-таки поехал и временами наверняка задумывался, насколько мудрым было его решение.
Сам по себе визит прошёл неуклюже по многим причинам, после этого западная пресса изобразила Грэма наивным простачком, над которым посмеялись Советы. Однако Советское правительство после визита Грэма прониклось уважением к его дипломатическим навыкам и открыло двери для посещения Восточной Германии и Чехословакии. После этого был крайне успешный проповеднический тур по СССР в 1984 году, а затем знаменательный визит в репрессивную Румынию, где более 150 тысяч человек вышли на улицы.
Каждую поездку Грэм использовал, чтобы договориться о личных встречах с членами правительств, на которых он представлял Евангелие и пытался убедить их ослабить религиозные ограничения. Его команда также использовала эти визиты, чтобы укрепить церкви и ослабить напряжение между ними.
Билли Грэм образца 1950-х отражал политические настроения Соединённых Штатов того периода. Его глубинные антикоммунистические настроения нашли выход на Великом служении в Лос-Анджелесе в 1949 году в осуждении Советской угрозы.
“Сверкающие русские бомбардировщики собираются бомбить Америку”, — сказал он. “Знаете ли вы«, — прогремел он слушателям, у которых округлились глаза, «что Пятая колонна, называемые коммунистами, угрожают Лос-Анджелесу больше, чем любому другому городу в Америке?» “Коммунизм«, — сказал он, «это религия, вдохновляемая, направляемая и мотивируемая самим дьяволом, объявившим войну Всемогущему Богу».
Ответ не в том, что Грэм в действительности изменил свой взгляд на то, чем является коммунизм. До смертного дня он считал коммунизм злобной попыткой узурпации всевластия Бога на земле. Однако он изменил мнение о том, как христианам следует вести себя в отношении коммунистов — людей, а не идеологии, — и о том, как, он считал, Евангелие должно быть представлено режимам, официально отвергающим христианство. Грэм понял, что прямая конфронтация с режимами не приведёт к результату. Его новая тактика в работе с коммунистическими режимами стала продолжением его тактики пропаганды Евангелия среди людей, чья теология христианства резко отличалась от его — и для фундаменталистов это было достойно анафемы.
Визит во второе коммунистическое государство за год, казалось, усилил его антиядерные настроения. По возвращении он поддержал петицию либеральных протестантов, призывающих США подписать соглашение об ограничении гонки вооружений с Советским Союзом. «Почему мы не можем жить в мире?» — риторически спрашивал он, добавляя, что выступает за полное уничтожение ядерного оружия. Чтобы подчеркнуть, насколько глубоки его мысли на эту тему, он сказал, что теперь считает, что президент Труман «сделал ошибку, сбросив первую атомную бомбу» на Японию.
Вероятно, Советы всё это внимательно слушали, потому что к 1982 году они очевидно сочли удачным пропагандистским ходом приглашение Грэма посетить конференцию со всеми признаками типично советской «мирной» пропагандистской кампании. Конференция называлась «Всемирная конференция религиозных сотрудников с целью сохранить бесценный дар жизни от ядерной угрозы». Мог ли Билли Грэм не понимать, что им манипулировали из Москвы? И со стороны комментаторов телевидения, и со стороны видных деятелей внешнеполитического истеблишмента Грэм получил известную долю решительной критики.
Это была не первая его поездка в Советский Союз. Он приезжал в страну в качестве туриста в 1959 году. Однако эта поездка была куда более противоречивой, преимущественно потому, что пока Грэм наслаждался икрой, предлагаемой Советской принимающей стороной («Я ел икру практически каждый раз, когда садился за стол»), семеро сибирских пятидесятников — «Сибирская семёрка» — сидела в набитой людьми квартирке в полуподвальном помещении посольства США в Москве. Грэм надлежащим образом посетил их, но был неприятно удивлён их прохладным отношением к нему и их отказом помолиться вместе. Дальнейшие его комментарии о свободе религии в Советском Союзе («Я лично не был свидетелем гонений») спровоцировали даже студентов его альма-матер, Колледжа Уитон, выйти на улицы с плакатами «Билли Грэм одурачен Советами».
Однако 19 лет спустя как минимум один критик того времени изменил своё мнение. “Усилия Грэма внесли вклад в падение коммунизма, и не малый«,?— сказал Дэн Ратер в интервью. «Он был прав; я был неправ, и очень».
Достижением визита Грэма в Москву стало преодоление последних препятствий на пути проповеди на территории суровых коммунистических режимов Восточной Европы.
В Москве в 1992 году Грэм сделал необычное заявление в Православном соборе о том, что в его жизни было три «обращения»: ко Христу как Господу и Спасителю, к принципу расового равноправия и к «работе на благо мира во всём мире до конца его жизни». Обращение к «миру во всём мире» с трудом пережило его визиты в коммунистический мир в 1980-е и позже. Но и самим режимам это не удалось. Причудливым путём желание Грэма использовать язык «мира» в разговоре с коммунистическим миром оставил двери для проповеди там открытыми. Но для проповеди лишь как евангелист, но не пророк. Был бы он пророком, вероятно, его бы уже никогда не пригласили приехать вновь.
Критикуя его визит в Москву в 1982 году, журналист Национального общественного радио Билл Мойерс высказался следующим образом: «Невозможно сесть за один стол с представителями власти и встать из-за стола незапятнанным. Поэтому пророки древности и предпочитали пустыни. Приходя к людям, они не обращались тактично к королям и правителям, а призывали их на суд».
Перевод Елены Кораблевой
Выдержки из спецпроекта The Christianity today, посвященного Билли Грэму