Когда я была маленькая, мама часто говорила: «Вот вы (я и мой старший брат) повзрослеете, создадите свои семьи, и я обязательно возьму ребёночка из детского дома!» Как и все девочки, я копировала маму и её слова, считая их своими мыслями, провозглашая в свою жизнь.
В 2008 году мы с Андреем поженились и рожать детей сразу не планировали. Мы не переживали, что детей нет. Через время, пройдя медицинское обследование, поняли, что я не могу забеременеть. Мы начали молиться и просить у Бога ответ. Молились и все наши родные.
Со временем мы как-то привыкли жить для себя — ничто не обременяло. Служение, работа, отдых, друзья, увлечения, но мамины слова о приёмном ребёнке стали приходить всё чаще на сердце.
Как-то Андрей пришёл домой и сказал, что у них на работе один сотрудник усыновил мальчика. Я спросила, как он сам к этому относится, и получила неожиданный ответ, что чужих детей он не хочет. И я не стала больше обсуждать с ним эту тему, начала молиться и разговаривать об этом с Богом.
Через некоторое время муж начал мне рассказывать про этого мальчика. Про его отношения с приёмным отцом. Андрей наблюдал за ними на работе, так как папа мальчика стал его иногда приводить. В один счастливый (для меня) день он произнёс: «Может, тоже возьмём ребёнка?»
Мы стали молиться об этом и снова и снова возвращались к этому разговору. У нас было много вопросов — справимся ли финансово, морально, физически. Мы решили не торопиться и ждать ответ от Бога, и Бог не заставил нас долго ждать.
Мы с Андреем служили в прославлении (музыкальное служение в нашей церкви), и нас пригласили принять участие в конференции в Сочи. Мы думали, что там будут говорить только о поклонении, но как мы были удивлены, что одним из участников этой конференции оказалась организация «Россия без сирот». И много христианских спикеров, которые выходили на сцену проповедовать, буквально отвечали на каждый наш вопрос, задаваемый нами Богу по поводу усыновления.
Бог проговорил к нам с мужем одновременно. Мы приехали из Сочи с чётким пониманием, что хотим взять ребёнка из детского дома не потому, что сами не можем родить. Мы хотим взять брошенного и изменить его жизнь, повлиять на его судьбу, послужить и усыновить так, как Господь однажды принял и усыновил нас.
Сбор документов проходил быстро и легко. Все двери были открыты, нам шли навстречу. Мы подготовили все необходимые документы и стали ждать, и молиться о Божьей воле. Через пару месяцев нам позвонили из опеки и предложили посмотреть девочку. Мы согласились.
В доме ребёнка врач рассказывала нам о девочке и её диагнозе больше часа и потом спросила, хотим ли мы после услышанного увидеть ребёнка? Конечно, хотим, что за вопрос! И вот нам принесли годовалую беленькую тихую девчушку. Она весила 6 кг и была 61 см — куколка. Её звали Люся. Медсестра, передавая её на руки, пророчески сказала: «Вот, Люся, мама с папой пришли к тебе!»
Когда нас оставили наедине, меня больше всего удивило, что Люся не проявляла никаких эмоций — абсолютно никаких. Не заплакала, не засмеялась, не испугалась. Она спокойно шла на руки к любому, кто её брал: она так привыкла к тому, что никому не принадлежит и её может брать кто захочет. Мы провели с ней час и ушли в раздумьях.
У нас было 10 дней на принятие решения. Муж работал и не мог приходить каждый день, а я могла и пользовалась этим. Через 4 дня Люся начала на меня реагировать: улыбаться и изучать. Мы приняли решение, что заберём девочку домой, уже после третьей встречи с ней. Не могу сказать, что у нас была любовь с первого взгляда. Но ничто не отталкивало в ней, не пугали её диагнозы, гены. Мы понимали, что нужно молиться, любить, терпеть и ждать. Это труд!
Мы изменили имя Люси на Анечку. У неё новая жизнь: новый дом, новая фамилия, имя, отчество. Адаптация проходила очень мягко. Все родные и близкие нас поддерживали. Сложность была с питанием. Я готовила по 5–6 раз в день, чтобы хоть чем-то накормить Анютку. У неё был рвотный рефлекс на новые продукты. Но мы справились. Всё наладилось.
Через 6 месяцев после того, как мы взяли Анюту, я узнала, что забеременела. Мы верим в Божий план на каждую жизнь и что только Бог даёт дыхание жизни. И что без Ани не родилась бы Маша, и мы бы не встретили Аню, роди я Машу. Всему своё время.
Многие считают героями тех, кто усыновил ребёнка. Но герои не мы, а детки, которые пытаются выжить в системе детдома. Дети должны быть в семье и жить в любви.
Вот уже 6 лет у нас есть дочка Анечка. Мы ей рассказываем и показываем видео, как мы её встретили и как долго ждали. Анютка добрая, нежная, весёлая, иногда вредничает, как и все дети. Мы её очень любим. Мы родили её в своём сердце, и теперь у нас две дочки — Аня и Маша. И мы очень благодарны Богу за такой подарок.
Бывают сложные дни, бывают сложные недели. Да, мы устаём, но наслаждаемся родительством. Не представляем жизни без них.
Марина Манина